- Под его диктовку.

({ обыкн. употр. } { с гл. } faire)
1) самоанализ, самопроверка, критическое отношение к своим поступкам, к своему прошлому
faire un retour sur soi-même — задуматься серьезно над своим прошлым; опомниться, одуматься, образумиться
Puis Robespierre faisait un retour sur lui-même: - À Londres, on me dénonce à l'armée française comme un dictateur; les mêmes calomnies ont été répétées à Paris. (A. Mathiez, Autour de Robespierre.) — Затем Робеспьер сказал несколько слов о себе: - В Лондоне меня изобличают перед французской армией как диктатора; эту клевету повторяют уже и в Париже.
Dans ces méditations l'orgueil s'évanouit. Il fit toutes sortes de retours sur lui-même; il se sentit chétif et pleura bien des fois. (V. Hugo, Les Misérables.) — Эти воспоминания смирили его гордыню. Он тщательно перебрал в памяти все свое прошлое, почувствовал жалость к себе и не раз обливался слезами.
Le bonheur lui était dû sans doute. Elles ne font même rien pour le garder, et s'il leur arrivait de le perdre, elles accuseraient le sort avec fureur sans un retour sur elles-mêmes. (H. Bordeaux, Les Roquevillard.) — Конечно, она заслужила свое счастье. Другие женщины ведь даже не умеют его хранить и, если им случается его утратить, они яростно обвиняют в этом судьбу, не задумываясь над своей собственной виной.
2) сочувствие, сострадание к чужим невзгодам
Camille. - ... Mais figurez-vous quelque chose de plus singulier encore; j'avais fini par me créer une vie imaginaire; cela a duré quatre ans; il est inutile de vous dire par combien de réflexions, de retours sur soi-même, tout cela est venu. (A. de Musset, On ne badine pas avec l'amour.) — Камилла. - ... Но представьте себе нечто еще более странное. В конце концов я создала себе призрачную жизнь. Это длилось четыре года. Бесполезно говорить вам, путем каких размышлений, какого сочувствия к чужим страданиям я к этому пришла.
3) (тж. { уст. } retour à soi-même) самоудовлетворение, душевное равновесие; самодовольство
Soit que l'exemple de ton retour à soi-même me donnât plus de force pour t'imiter, soit que ma Julie épure tout ce qui l'approche, je me trouvai tout à fait tranquille. (J.-J. Rousseau, Julie ou la Nouvelle Héloïse.) — Может быть, глядя на то, как ты обрела душевный покой, а может быть, под облагораживающим влиянием моей Юлии я сам обрел внутреннее равновесие.
"Lui, qui est réellement si beau, se dit enfin Mathilde, sortant de sa rêverie, faire un tel éloge de laideur. Jamais de retour sur lui-même! Il n'est pas comme Caylus ou Croisenoix." (Stendhal, Le Rouge et le Noir.) — "Как он красив! - сказала себе Матильда, очнувшись наконец от своего забытья. - И так превозносить безобразие. И без всякого самолюбования. Нет, он совсем не такой, как Кайлюс или Круазнуа."

Теперь мне остается рассказать, какую роль сыграла она в этой мрачной истории. Я не сомневаюсь, что Стэплтон совершенно подчинил ее своему влиянию. Чем это объяснить? Любила она его или боялась - или и то и другое? Ведь эти чувства вполне совместимы. Во всяком случае, он действовал наверняка. Миссис Стэплтон согласилась выдать себя за его сестру, но стать прямой пособницей убийства все же отказалась наотрез, и тут ему пришлось убедиться, что его власть над ней не безгранична. Она не раз пыталась предупредить сэра Генри о грозящей ему опасности, но делала это так, чтобы не подвести мужа. Стэплтон, по-видимому, был способен на ревность, и когда баронет начал проявлять нежные чувства к даме своего сердца, Стэплтон не выдержал, хотя это входило в его планы, и выдал в бешеной вспышке всю страстность своей натуры, до тех пор тщательно скрываемую. Тем не менее он продолжал поощрять ухаживания сэра Генри, рассчитывая, что тот будет частым гостем в Меррипит-хаус и рано или поздно попадется ему в лапы. Но в самую решительную минуту жена взбунтовалась. Она прослышала о гибели беглого каторжника и узнала, что в тот вечер, когда сэр Генри должен был прийти к обеду, собаку перевели в сарай во дворе. Последовала бурная сцена. Миссис Стэплтон назвала мужа преступником и впервые услышала от него, что у нее есть соперница. Былая преданность уступила место ненависти. Стэплтон понял, что жена его выдаст, и связал ее, чтобы она не могла предостеречь сэра Генри. Все его расчеты основывались на том, что, узнав о смерти баронета, в графстве вспомнят о проклятии, тяготеющем над родом Баскервилей, а тогда он снова добьется от жены повиновения и заставит ее молчать. Стэплтон и тут просчитался. Его судьба была решена и без нашего вмешательства. Женщина, в жилах которой течет испанская кровь, не простила бы ему измены... Вот и все, дорогой мой Уотсон. А если вам нужен более подробный отчет об этом из ряда вон выходящем деле, то мне придется заглянуть в свои записи. Но я, кажется, ничего существенного не упустил.