Passou Ricardo Reis adiante do jazigo que procurava, nenhuma voz o chamou, Pst, é aqui, e ainda há quem insista em afirmar que os mortos falam, ai deles se não tiverem uma matrícula, um nome na pedra, um número como as portas dos vivos, só para que saibamos encontrá-los valeu o trabalho de nos ensinarem a ler, imagine-se um analfabeto dos muitos que temos, era preciso trazê-lo, dizer-lhe com a nossa voz, e aqui, porventura nos olharia desconfiado, se estaríamos a enganá-lo, ou por erro nosso, ou malícia, vai orar a Montecchio sendo Capuletto, a Mendes sendo Gonçalves.
Рикардо Рейс прошел мимо нужной ему могилы, никто не окликнул его: Эй, это здесь, и ведь еще упорствуют иные, твердя, что мертвые не безгласны, и совсем скверно пришлось бы им без матрикула - имени, выбитого на плите, номера, подобного тем, которые вешают на двери живых, и, право, для того лишь, чтоб отыскать покойника, стоило бы выучиться читать, только вообразите себе, как тяжко приходится кому-нибудь из столь многочисленных у нас неграмотных - его нужно взять за руку, подвести к могиле, сказать ему: Это здесь, а он, вероятно, поглядит на нас с недоверием, опасаясь подвоха - как бы по ошибке или злому умыслу не пришлось ему, Капулетти, молиться за душу Монтекки.