Mudou de calças e casaco, não podia esquecer-se de dizer a Lídia que lhos passasse a ferro, e saiu, com a impressão incómoda, incongruente, de que iria dar essa ordem sem a neutralidade de tom que uma ordem deve ter quando se dirige de quem naturalmente manda a quem naturalmente deve obedecer, se obedecer e mandar como se diz, é natural, ou, para ser ainda mais claro, que Lídia será, agora, essa que acenderá o ferro, que estenderá as calças sobre a tábua para as vincar, que introduzirá a mão esquerda na manga do casaco, junto ao ombro, para com o ferro quente afeiçoar o contorno, arredondá-lo decerto quando o fizer não deixará de lembrar-se do corpo que se cobre com estas roupas, Se eu puder vou lá esta noite, e bate com o ferro nervosamente, está sozinha na rouparia, este é o fato que o senhor doutor Ricardo Reis leva ao teatro, quem me dera a mim ir com ele, parva, que julgas tu, enxuga duas lágrimas que hão-de aparecer, são lágrimas de amanhã, agora ainda está Ricardo Reis descendo a escada para ir jantar, ainda não lhe disse que precisa do fato passado a ferro, e Lídia ainda não sabe que chorará.
Он переоделся, подумав - не забыть бы сказать Лидии, чтобы выгладила пиджак и брюки, и вышел, одолеваемый неприятным, неуместным ощущением того, что это распоряжение не прозвучит в его устах так нейтрально, как должно, когда исходит от естественно повелевающего к тому, кто столь же естественно повинуется, если, конечно, приказывать и подчиняться - это естественно, или, выражаясь яснее, что Лидия в этом вот, в нынешнем своем качестве раскалит утюг, разложит брюки на доске, сделает острую складку-стрелку, запустит левую руку в рукав пиджака до самого плеча и, чтобы придать ему форму, сожмет там кулак, и вполне очевидно, что при этом не сможет отделаться от воспоминаний о теле, которое эта одежда покрывала: Ах, если бы и мне быть там сегодня вечером - и в одиночестве гладильной будет нервно постукивать утюгом, в этом костюме доктор Рейс пойдет в театр, вот бы и мне, вот дурища-то, кем ты себя возомнила, и сотрет со щек две слезинки, но это завтрашние слезы, а пока Рикардо Рейс спускается по лестнице в ресторан, и он еще не успел попросить Лидию выгладить костюм, и Лидия еще не знает, что будет плакать.