E há papéis para guardar, estas folhas escritas com versos, datada a mais antiga de doze de Junho de mil novecentos e catorze, vinha aí a guerra, a Grande, como depois passaram a chamar-lhe enquanto não faziam outra maior, Mestre, são plácidas todas as horas que nós perdemos, se no perdê-las, qual numa jarra, nós pomos flores, e seguindo concluía, Da vida iremos tranquilos, tendo nem o remorso de ter vivido. Não é assim, de enfiada, que estão escritos, cada linha leva seu verso obediente, mas desta maneira, contínuos, eles e nós, sem outra pausa que a da respiração e do canto, é que os lemos, e a folha mais recente de todas tem a data de treze de Novembro de mil novecentos e trinta e cinco, passou mês e meio sobre tê-la escrito, ainda folha de pouco tempo, e diz, Vivem em nós inúmeros, se penso ou sinto, ignoro quem é que pensa ou sente, sou somente o lugar onde se pensa e sente, e, não acabando aqui, é como se acabasse, uma vez que para além de pensar e sentir não há mais nada.
Теперь надо рассовать бумаги - бумажные листки, исписанные стихами, самое раннее помечено 12 июня 1914 года, как раз тогда началась война, получившая потом название Великой, которое останется за ней до тех пор, пока не грянет, превзойдя ее величием, следующая война: Учитель, то время, что нами потеряно, отнюдь не пропало, ибо ваза единая дни соберет грудою зрелых плодов, и написаны они, разумеется, не так, как здесь, нет, каждому стиху положена отдельная строчка, но читаем мы их вот так, сплошняком, останавливаясь лишь для того, чтобы перевести дух: Безмятежно по жизни скользим, сокрушенья о прошлом не ведая, самое же последнее датировано 13 ноября 1935, значит, написано всего полтора месяца назад.