два основных типа организации речи художественной (См. Речь художественная), внешне различающиеся в первую очередь строением Ритма. Ритм поэтической речи создаётся отчётливым делением на соизмеримые отрезки, в принципе не совпадающие с синтаксическим членением (см. Стих). Прозаическая художественная речь расчленяется на абзацы, периоды, предложения (См. Предложение) и Колоны, присущие и обычной практической речи, но имеющие определённую упорядоченность; ритм прозы, однако, - сложное и трудноуловимое явление, его изучение только начинается.

Первоначально поэзией именовалось искусство слова вообще, поскольку в нём вплоть до нового времени резко преобладали стихотворная и близкие к ней ритмико-интонационные формы. Прозой же называли все нехудожественные словесные произведения: философские, научные, публицистические, информационные, ораторские и т.п. (В России такое словоупотребление господствовало в 18 - начале 19 вв. и было распространено до начала 20 в., а в иных случаях встречается и теперь.)

Поэзия (П.). искусство слова в собственном смысле (т. е. уже отграниченно от Фольклора) возникает вначале как поэзия, в стихотворной форме. Стих является неотъемлемой формой основных жанров античности, средневековья и даже Возрождения и классицизма - эпические поэмы, трагедии, комедии и разных видов лирики. Стихотворная форма, вплоть до создания собственно художественной прозы в Новое время, была уникальным, незаменимым инструментом превращения слова в искусство. Необычная организация речи, присущая стиху, выявляла, удостоверяла, утверждала особую значимость и специфическую природу высказывания. Она как бы свидетельствовала, что данное высказывание - не просто сообщение или теоретическое суждение, а некое самобытное словесное "деяние". Гегель, рассматривая причины возникновения поэзии на примере знаменитой надписи-двустишия с извещением о павших при Фермопилах греках, замечает, что это двустишие само "... хочет проявиться как действие (ποιειν)...", а не просто сообщить о каком-то лежащем вне его действии (Соч., т. 14, М., 1958, с. 170). Двустишие, строго говоря, не информирует о факте, а создаёт художественный, поэтический факт, или шире - поэтический мир, в котором, например, могут говорить мёртвые: "Странник, во Спарту пришедши, о нас возвести ты народу, Что исполняя закон, здесь мы костьми полегли". И стихотворная форма сразу сигнализирует о "выведении" художественного мира из рамок обыденной достоверности, из рамок прозы (в исконном значении слова) - хотя, разумеется, обращение к стиху само по себе не является гарантией "художественности ".

Необходимость стиха на ранних ступенях развития искусства слова диктовалась, в частности, и тем, что оно изначально существовало как звучащее, произносимое, исполнительское. Даже Гегель ещё убеждён, что все художественные словесные произведения должны произноситься, петься, декламироваться. Это неприменимо к современному роману, который полноценно существует и как читаемая "про себя" книга; хотя в прозе слышимы живые голоса автора и героев, но они слышимы "внутренним" слухом читателя. П. же, стих, с одной стороны, действительно себя выявляет лишь в устном бытии, а с другой стороны, только стих может всесторонне организовать звучащую материю речи, придать ей ритмическую закруглённость, законченность, завершённость, которые в эстетике прошлого нераздельно связывались с совершенством, красотой. "... Древний мир..., - писал К. Маркс, - возвышеннее современного во всем том, в чем стремятся найти законченный образ, форму и заранее установленное ограничение" (Маркс К. и Энгельс Ф., Об искусстве, т. 1, 1967, с. 165). В словесности прошлых эпох стих и выступает как такое "заранее установленное ограничение", которое создаёт возвышенность и красоту слова.

Становление художественной прозы действительно начинается лишь в эпоху Возрождения, а осознание и утверждение прозы как законной формы искусства слова происходит даже позднее - в 18 - начале 19 вв. В эпоху господства прозы причины, породившие П., уже как бы теряют своё значение: искусство слова теперь и без стиха способно созидать подлинно художественный мир, а "эстетика завершённости", в сущности, чужда литературе нового времени. Художественная проза обнаружила способность создавать красоту слова, не уступающую красоте слова в П.

П. в эпоху прозы не отмирает (а временами, например в России начала 20 в., даже вновь выдвигается на авансцену); однако она претерпевает глубокие изменения. В ней резко ослабевают черты завершённости; отходят на второй план особенно строгие строфические конструкции - Сонет, Рондо, Газель, Танка и т.п., развиваются более свободные формы ритма - Дольник, Тактовик, Акцентный стих и т.п., в стих внедряются разговорные интонации.

В новейшей П. раскрылись иные содержательные качества и возможности стихотворной формы. В П. 20 в. у А. Блока, Р. М. Рильке, П. Валери, Р. Фроста и др. со всей ясностью выступило то громадное усложнение художественного смысла, возможность которого всегда была заложена в природе стихотворной речи.

Само движение слов в стихе, их взаимодействие и сопоставление в условиях ритма и рифм (См. Рифма), отчётливое выявление звуковой стороны речи, даваемое стихотворной формой, взаимоотношения ритмического и синтаксического строения и т.п. - всё это таит в себе неисчерпаемые смысловые возможности, которых проза, в сущности, лишена. Многие прекрасные стихи, если их переложить прозой, окажутся почти ничего не значащими, ибо их смысл создаётся главным образом самим взаимодействием стихотворной формы со словами. Это взаимодействие создаёт сложнейшие и тончайшие оттенки и сдвиги художественного смысла, которые невозможно воплотить иным способом.

П. в высшей степени способна воссоздавать живой поэтический голос и личную интонацию автора, которые опредмечиваются в самом построении стиха - в ритмическом движении и его "изгибах", рисунке фразовых ударений, словоразделов, пауз и пр. Вполне закономерно, что поэзия нового времени - прежде всего лирическая П. В далёком прошлом стих выступал как единая и единственная форма всех основных жанров искусства слова; но именно в лирике (См. Лирика) предельно выявляются особые смысловые возможности стихотворной формы.

В современной лирике стих осуществляет двоякую задачу. В соответствии со своей извечной ролью он возносит некоторое сообщение о реальном жизненном опыте автора в сферу искусства, т. е. превращает эмпирический факт в факт художественный; и вместе с тем именно стих позволяет воссоздать в лирической интонации непосредственную правду личного переживания, подлинный и неповторимый человеческий голос поэта.

Проза (П.). Вплоть до нового времени П. развивается на периферии искусства слова, оформляя смешанные, полухудожественные явления письменности (исторические Хроники, философские диалоги, Мемуары, проповеди (См. Проповедь), религиозные соч. и т.п.) или "низкие" жанры (Фарсы, Мимы и др. виды сатиры (См. Сатира)).

П. в собственном смысле, складывающаяся начиная с эпохи Возрождения, принципиально отличается от всех тех предшествующих явлений слова, которые так или иначе выпадают из системы стихотворчества. Современная П., у истоков которой находится итальянская Новелла Возрождения, творчество М. Сервантеса, Д. Дефо, А. Прево, сознательно отграничивается, отталкивается от стиха как полноценная, суверенная форма искусства слова. Существенно, что современная П. - письменное (точнее, печатное) явление, между тем как прежние формы П. исходили из устного бытия речи и так или иначе претендовали на звучащее исполнение, что ставило их в один ряд с поэзией.

Изучение природы художественной П. началось лишь в 19 в. и развернулось в 20 в. Очень многое здесь ещё проблематично, например само понятие ритма прозы, имеющего несомненно, более высокую степень организованности, чем ритм нехудожественной речи. Исследования последних десятилетий показали, что ритм в П., не обладая устойчивой количественной характеристикой, имеет качественную определённость. Ускоряясь и замедляясь в зависимости от самого движения повествования, ритм П. всё же выдерживается в едином ключе.

В общих чертах выявлены некоторые существенные принципы, отличающие прозаическое слово от поэтического. Слово в П. имеет - сравнительно с поэтическим - принципиально изобразительный характер; оно в меньшей степени сосредоточивает внимание на себе самом, между тем в поэзии, особенно лирической, нельзя отвлечься от слов. Говоря точнее, слово в П. непосредственно ставит перед нами сюжет (всю последовательность отдельных действий, движений, из которых и создаются характеры и художественный мир романа или рассказа в целом).

П., как и поэзия, преображает реальные объекты и создаёт свой художественный мир, но делает это прежде всего путём особого взаимоположения предметов и действий. Прозаическая речь предстаёт как прозрачная изобразительная ткань. Слово в П. стремится не к многозначности, а к индивидуализированной конкретности обозначаемого смысла.

Не менее важно, что в П. слово само становится предметом изображения, как "чужое", в принципе не совпадающее с авторским. Для поэзии характерно единое авторское слово и слово персонажа, однотипное с авторским; поэзия по преимуществу монологична. Между тем П. насквозь диалогична, она вбирает в себя многообразные, несовместимые друг с другом "голоса" (см. об этом в книге: Бахтин М. М., Проблемы поэтики Достоевского, 1972,. с. 309-50). В художественной П. сложное взаимодействие "голосов" автора, рассказчика, персонажей нередко наделяет слово "разнонаправленностью", многозначностью, которая по природе своей отличается от многосмысленности поэтического слова.

Ритм П., её специфическая изобразительная природа и высвобождение художественной энергии в результате столкновения различных речевых планов ("голосов") - кардинальные моменты в создании научной теории П.

Существуют промежуточные формы между поэзией и прозой: стихотворение в прозе (у Ш. Бодлера, И. С. Тургенева) - промежуточная форма, близкая к лирической поэзии по стилистическим, тематическим и композиционным, но не метрическим признакам; и с др. стороны - Свободный стих и ритмическая проза, близкие к стиху именно по метрическим признакам.

Лит.: Потебня А. А., Поэзия и проза, в его кн.: Из записок по теории словесности, Хар., 1905; его же, Поэзия. Проза. Сгущение мысли, Полн. собр. соч., т. 1 - Мысль и язык, 4 изд., Од., 1922; Эйхенбаум Б., Мелодика русского лирического стиха, в его кн.: О поэзии, Л., 1969: Тынянов Ю. Н., Проблема стихотворного языка, 2 изд., М., 1965; Виноградов В. В., О художественной прозе, М. - Л., 1930; его же, О языке художественной литературы, М., 1959; Шкловский В., О теории прозы, М., 1929: его же, Художественная проза, М., 1961; Тимофеев Л. И., Основы теории литературы, 4 изд., М., 1971, с. 182- 343; Бахтин М. М., Слово в романе, "Вопросы литературы", 1965, № 8; Кожинов В. В., О природе художественной речи в прозе, в его кн.: Происхождение романа, М.,1963; Гинзбург Л., О лирике, 2 изд., Л., 1974; Лотман Ю. М., Структура художественного текста, М., 1970; Роднянская И. Б., Слово и "музыка" в лирическом произведении, в сборнике: Слово и образ, М., 1964; Поэтический строй русской лирики, Л., 1973; Caudwell Ch., Illusion and reality..., L., 1937; Beriger L., Poesie und Prosa, Halle, 1943; Kayser W., Das sprachliche Kunstwerk, 12 Aufl., Bern-Münch., 1967 (есть лит.); Lubbok P., The art of fiction, L., 1960; Proza, poezja... Wybór szkiców i recenzji, t. 1-2, Warsz., 1965-66; Wíersz i poezja. Konferencja teoretycznoliteracka w Pcimiu, Wr., 1966.

В. В. Кожинов.

скандинавские поэты, состоявшие главным образом при дворах и творившие в период 800-1300. Самые ранние из дошедших произведений скальдической поэзии принадлежат Браги Боддасону (Bragi Boddason) по прозвищу Старый (9 в.), возможно, создателю жанра. Он был норвежец, как и скальды короля Харальда Прекрасноволосого (ок. 860-945); норвежцем был и Тьодольв из Хвина, автор Перечня Инглингов - родословной шведских королей. Вскоре, однако, это искусство монополизировали исландцы: Хальфредр Беспокойный Скальд славил деяния норвежского короля Олава Трюггвассона (ум. 1000), Сигват Тордарсон - Олава Святого (Харальдссона, ум. 1030), Арнор Скальд Ярлов - Магнуса Доброго (ум. 1069); еще многие продолжали эту традицию вплоть до 1300.

Величайшим из скальдов был Эгиль Скаллагримссон (ок. 910 - ок. 990). В поэме Выкуп головы он блестящими строфами воспел своего врага, норвежского короля Эйрика Кровавая Секира, чем спас себе жизнь. Еще более значительны его сугубо личные стихи - песнь, посвященная его другу Аринбьёрну, и поминальная песнь по погибшим сыновьям Потеря сыновей.

Отдельного упоминания заслуживает скальд Кормак Эгмундарсон (10 в.), знаменитый своими любовными стихами. Скальды - первые профессиональные литераторы Исландии.