средневековый литературный жанр, для которого характерно объединение посредством связующей повествовательной "рамки" разнородных рассказов новеллистического, сказочного или басенного типа. Нарративная, развлекательная установка вставных рассказов обычно сочетается с дидактической тенденцией рамочной истории, придающей сборникам О. п. композиционную цельность и художественную завершённость. Истоки О. п. можно обнаружить в повествовательной литературе и фольклоре Древнего Востока и европейской античности, но окончательно как жанр она сложилась, по-видимому, в Индии в 1-й половине 1-го тыс. н. э. Образцовыми произведениями жанра считаются "Великий сказ" Гунадхьи (См. Гунадхья), дошедший в поздних переделках, и особенно "Панчатантра", в которой часть вставных рассказов присоединена непосредственно к рамке, а остальные - последовательно друг к другу, образуя многоступенчатую систему подчинения [т. н. композиция "выдвижных ящиков" - emboxed tales (английское) или récit à tiroirs (французское)]. Дидактическая направленность рамочной истории, свойственная "Панчатантре", значительно ослаблена в других средне-вековых санскритских сборниках: "25 рассказов веталы", "70 рассказов попугая", "Жизнь Викрамы" и др., где рамка служит лишь формальным поводом для нанизывания вставных эпизодов. Композиция О. п. позволяла вводить в неё новые и заменять старые рассказы; это приводило к существованию многих версий одного и того же памятника и содействовало проникновению О. п. в фольклор и литературы Востока и Запада. С помощью переводов с индийских языков и компиляции из местных и иноземных фольклорных источников возникают произведения О. п. на персидском, арабском, монгольском, еврейском, греческом, тюрком, славянском и романских языках ("Калила и Димна", "Книга Синдбада", "Тысяча и одна ночь", "Книга попугая", "Волшебный мертвец" и др.). В Европе ранними и относительно самостоятельными образцами жанра являются средне-вековые дидактические сборники "exempla" и среди них "Наставление клирикам" Педро Альфонсо (1062-1140) и "Граф Луканор" Хуана Мануэля (1282-1348). Впоследствии композиционная структура О. п. прослеживается в "Кентерберийских рассказах" Дж. Чосера, "Гептамероне" Маргариты Наваррской, у итальянских новеллистов Возрождения и прежде всего в "Декамероне" Дж. Боккаччо.

Лит.: Шкловский В., О теории прозы, М., 1929; Гринцер П. А., Древнеиндийская проза. (Обрамленная повесть), М., 1963; Benfey Т., Panchatantra. Fünf Bücher indischer Fabeln, Märchen und Erzählungen, Bd 1-2, Lpz., 1859; Jolles A., Einfache Formen, Halle, 1956.

П. А. Гринцер.

общерусский летописный свод, составленный в Киеве во 2-м десятилетии 12 в. и положенный в основу большинства дошедших до настоящего времени летописных сводов. Как отдельный самостоятельный памятник "П. в. л." не сохранилась. Её старшими и основными списками являются Лаврентьевская летопись, где отразилась 2-я редакция "П. в. л.", и Ипатьевская Летопись, где отразилась 3-я редакция "П. в. л.". В списках некоторых летописных сводов составителем "П. в. л." назван монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Исследователи 18-19 вв. считали Нестора первым русским летописцем, а "П. в. л." - первой русской летописью. Изучение летописания А. А. Шахматовым, М. Д. Присёлковым, Д. С. Лихачевым (См. Лихачёв), А. Н. Насоновым, М. Н. Тихомировым, Л. В. Черепниным, Б. А. Рыбаковым и другими показало, что существовали летописные своды, предшествовавшие "П. в. л.", а сама "П. в. л." не является единым произведением. После своего появления "П. в. л." ещё дважды подвергалась переработкам. Источниками 1-й редакции "П. в. л." послужили Киево-Печерский свод конца 11 в., русско-византийские договоры 10 в., "Хронограф по великому изложению" - древнерусское компилятивное сочинение по всемирной истории, византийская хроника Георгия Амартола, житие Василия Нового, соч. Епифания Кипрского, тексты Священного писания, "Сказание о грамоте Словенской", предания о восточно-славянских племенах, о Кие, о мести Ольги древлянам, устные рассказы Яна Вышатича, монахов Киево-Печерского монастыря и др. Нестор был первым древнерусским феодальным историографом, который связал историю Руси с историей восточно-европейских и славянских народов и со всемирной историей, как она понималась в то время. После неоконченной статьи 1110 в "П. в. л." содержится запись о написании летописи в 1116 игуменом Сильвестром, который создал новую, 2-ю редакцию "П. в. л.". Сильвестр был игуменом Михайловского Выдубецкого монастыря, семейного монастыря Владимира Мономаха. Он частью опустил, а частью изменил последние статьи 1-й редакции "П. в. л.". При переделках Сильвестр большое внимание уделил Владимиру Мономаху, преувеличив и приукрасив его роль в событиях конца 11 - начала 12 вв., и ввёл ряд дополнений в "П. в. л.". В 1118 "П. в. л." была подвергнута новой переделке. В центре внимания 3-й редакции "П. в. л." остаются события, связанные с домом Мономаха, главным образом с сыном Владимира - Мстиславом. Последний редактор "П. в. л." дополнил свой источник данными о семейных делах Владимира Мономаха и его отца Всеволода, уточнил данные о византийских императорах, в родстве с которыми состояли Мономахи. В целом же "П. в. л." сохранила то значение, какое придал ей Нестор, - первого на Руси историографического труда, в котором история Древнерусского государства была показана на широком фоне событий всемирной истории. Летописцы призывали князей к единству и защите русской земли от внешних врагов. Летопись вобрала в себя родовые предания, повести, сказания и легенды исторического и сказочно-фольклорного характера, жития первых русских святых, произведений современной летописцам литературы. Язык летописи тесно связан с живым русским языком 11-12 вв., отличается лаконичностью и образностью. Рассказы "П. в. л." неоднократно использовались русскими писателями (А. С. Пушкин, А. Н. Майков, А. К. Толстой и др.).

Тексты: Повесть временных лет. [Подгот. текста Д. С. Лихачева. Пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова], ч. 1-2, М. - Л., 1950.

Лит.: Шахматов А. А., Повесть Временных лет, т. 1, Вводная часть. Текст. Примечания, в сборнике: Летопись занятий Археографической комиссии, т. 29, П., 1917; его же, Повесть Временных лет и её источники, в сборнике: Тр. Отдела древнерусской литературы, т. 4, М. - Л., 1940; Истрин В. М., Замечания о начале русского летописания, в сборнике: Известия Отделения русского языка и словесности, т. 26-27, П., 1923-24; Никольский Н. К., Повесть Временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры, в кн.: Сб. по русскому языку и словесности АН СССР, т. 2, в. 1, Л., 1930; Приселков М. Д., История русского летописания XI-XV вв., Л., 1940; Еремин И. П., "Повесть временных лет". Проблемы её историко-литературного изучения, Л., 1946; Лихачев Д, С., Русские летописи и их культурно-историческое значение, М.- Л., 1947; его же, Повесть Временных лет, ч. 1-2, М. - Л., 1950; Рыбаков Б. А., Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи, М., 1963; Насонов А. Н., История русского летописания XI - начала XVIII вв., М., 1969.

В. А. Кучкин.